Кузьма Стеклов. Оконная история в лицах (2)
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | след. →
Я уже представлял, читатель, одного из своих лучших американских друзей, которого зовут Брюс. История моего знакомства с ним была довольно забавной.
В сентябре 1990 года я впервые – в составе делегации советских специалистов (как же иначе в те годы попасть в научную загранкомандировку!) – приехал в США. До этого момента мне пришлось только раз быть в капиталистической стране – на конференции в Венеции. Об этом я, правда, уже рассказывал тебе, читатель.
Но любая европейская страна разительно отличается от того, что видишь в Америке. Мне почему-то кажется, что русский менталитет существенно ближе американскому, чем европейскому. Вероятно, это связано с тем, что американцы – нация молодая, замешанная на переселенческой крови, а самое главное – с тем, что там видны привычные нам пространства и масштабы, когда из города в город нужно летать, а не пешком ходить. А в Европе закрытость и мелочность людей, наверное, определяется скученностью – там из одного конца страны в другой доплюнуть (прости меня, читатель) не проблема!
Ну так вот – представить себе реакцию советского человека, попавшего из голодной страны, где еще не кончились коммунистические времена и нравы, а также преобладали абсолютная внутренняя зажатость и несвобода, в изобильную и раскрепощенную Америку – совершенно невозможно.
Тогда по поводу всего «русского» на Западе была совершенная эйфория (Горби, перестройка, гласность, Берлинская стена, опять же, только что рухнула). И – поэтому – интерес к нам был просто феерический. Как ты помнишь, читатель, это все очень быстро кончилось – как только массы «русских» заполонили всё во всех мыслимых уголках света. И американцы, как и москвичи, сегодня, стали говорить: «Понаехали тут!»
Но тогда нам был устроен «полный парад».
Тогда же – впервые – я узнал три главных американских заветных слова, из-за которых, вероятно, они так отличаются от нас...
В один из дней у меня что-то сломалось в номере. И я обратился к одному из ответственных за русских со словами: «John, I have some problems!» (мол, у меня есть некоторые проблемы). На что Джон, с каменным выражением лица и – как мне кажется – абсолютно серьезно ответил: «No, no, Kuzma. We are living in this country not for problems – for opportunities only!» («Нет, нет, Кузьма. В этой стране нет проблем – только возможности!»)
И тут же Джон поведал мне всеобщий американский девиз, те самые три главные, можно сказать, краеугольные, принципы их жизни. Вот они: «Enjoy. Relax. Be happy!» («Радуйся. Расслабься. Будь счастливым!») Вот и весь секрет постоянной американской улыбки в тридцать два зуба. И я хотел следовать этим принципам, но в нашей реальной действительности получается, прямо скажу, нечасто...
Конференция проходила в Балтиморе (очень мне нравится, кстати, этот город!) и в последний день нам устроили экскурсию по мегаполису и его окрестностям. Местный «Организационный комитет по приему советских специалистов» потрудился на славу – и покатали, и устроили пикник со знаменитыми местными крабами в историческом форте Генри с волынщиками в качестве ресторанного вокально-инструментального ансамбля... А вечером пригласили нас в китайский ресторан на берегу городской бухты. Китайская кухня была для нас тогда совсем внове.
Рядом со мной сидел один из членов местного Оргкомитета. Этим человеком оказался Брюс – в дальнейшем один из моих лучших американских друзей. Слово за слово (с языком американским у меня тогда было совсем плохо, сейчас значительно лучше, как мне кажется), пиво за пивом шел разговор – о жизни, о России, об Америке, о женах. Обычный застольный треп.
И тут Брюс спросил, где я живу. Я ответил, что в Москве. Последующий разговор, давший начало нашим близким отношениям, я постараюсь привести дословно.
Брюс: «А ты в другой город жить уехать можешь?»
Я: «Могу, конечно. Но не хочу».
Брюс (после некоторого раздумья): «Да, я тебя понимаю».
Я (очень заинтересованно): «И что же ты понимаешь?»
Брюс: «Ну как... Я живу в Балтиморе, огромном красивом городе. И очень люблю пиво – ты я вижу тоже. У меня есть любимый бар. Когда бы я туда не пришел – там есть 134 сорта разного пива (в меню написано, а я пересчитал для проверки). А перееду я куда-нибудь в Санта-Фе (читатель, я не знаю, почему Брюс так этот город не любил) и в тамошнем баре будет не больше 10 сортов. У тебя так же?»
Я (изумившись стройной аргументации): «В общем-то, да. Только у меня в московском баре всего два сорта пива».
Брюс (не поверив): «Да ну! И каких?»
Я (с непроницаемым лицом): «Ну какое – точно не знаю. Но там всего две картонки. На одной написано «Пиво», а на другой – «Пива нет».
Брюс мне не поверил. И пошли мы в его любимый пивной бар (действительно – замечательный), где я продолжил рассказ о своем опыте пития пива в Советском Союзе – а у меня было, что рассказать! Молодые оконщики, привыкшие к сегодняшнему изобилию сортов пенного ячменного напитка, могут мне и не поверить!
Я рассказал Брюсу про то, как можно получить пиво в ларьках, где до тебя уже украли все кружки. Это все тогда знали – приходить с трехлитровой банкой или полиэтиленовым пакетом. Последний способ вызвал у моего нового приятеля особенное недоверие и мне пришлось найти пакет и – к крайнему изумлению присутствовавших – продемонстрировать чисто советское изобретение в этом респектабельном баре. Между прочим, я впервые почувствовал себя успешным цирковым артистом и удостоился даже аплодисментов и криков «браво» и «бис». Повторять этот трюк я, правда, не стал – из кружек пить пиво гораздо удобнее...
Я поведал об обнаглевших и всегда толстых продавщицах пива, которые разбавляли наш с ним любимый напиток до полной потери вкуса и цвета. Брюса передернуло, когда я поделился своим опытом утоления жажды под Москвой. Взяв с приятелем по две кружки (чтобы потом в очереди опять не стоять), мы обнаружили, что на второй пена затвердела за то время, которое мы затратили на первую. Продавщица честно призналась, что пиво разбавляет (это-то мы и так поняли). А затвердевшая пена объяснилась тем, что она туда немного стирального порошка «Кристалл» именно для пенообразования добавляла. А в этот раз переборщила, рационализаторша хренова! Пиво, правда, мы все-таки, отколупав корочку стирального порошка, выпили – очень жарко было (этого я ему почему-то не сказал). Брюс, естественно, завопил, что нужно было звать полицию. Наивный американец!
Тогда я рассказал ему один из своих любимых анекдотов – не думаю, что многие современные оконные специалисты его помнят, время сегодня совершенно другое. Поэтому я его приведу здесь.
Довольно раннее утро, московский парк «Сокольники», пивной ларек. Неверной походкой к нему подходит страстно жаждущий, явно сильно перебравший накануне интеллигентный на вид человек. Видит отъезжающую от заветного места пивную цистерну и, радостный, трясущейся рукой долго стучит в закрытую дверь. Через некоторое время дверь открывается: «Тебе чего, милок?» – «Помоги!» – «Ну, ты же видел – пиво только что привезли!» – «Помоги!!!!!!» – «Да я его даже разбавить еще не успела! Ты подождешь или тебе недолить?» – «Лучше обсчитай, бабка!»
Брюс и этой – совершенно правдивой истории – не поверил.
Пытался я объяснить ему, что такое «ерш». И здесь меня ждала неудача. Ну как растолковать американцу, который до этого дальше своей Флориды не уезжал, что «водка без пива – деньги на ветер»?
Было еще много других рассказов. Но так велико было, вероятно, его изумление невероятной страной, что (думаю, в том числе, и для того чтобы уличить меня в неправде) летом следующего года они с женой приехали в Москву.
За этот год положение в Советском Союзе, мягко говоря, не улучшилось. Брюс и Бекки, наконец, поверили, что я не шутил. О многих приключениях этих замечательных американцев я уже рассказывал. Еще одна история как-то не ложилась в предыдущие отрывки.
Жили мои приятели в ближайшей квартире, которую уступила нам на пару недель наша соседка. Хочу сказать, что и в те – очень тяжелые для большинства наших сограждан – времена, мы с женой и, соответственно, наши гости не испытывали особых проблем с едой и прочими удовольствиями. Покупали мы продукты, в основном, на рынке – там можно было еще что-то найти, в отличие от магазинов.
Мы много ездили, в том числе – и на метро. Однажды, возвращаясь из центра Москвы, Бекки увидела рядом с метро большой магазин и спросила мою жену: «Это твой супермаркет?» Услышав утвердительный ответ, предложила туда зайти. Жена сначала ее отговаривала, но потом – думаю, что с умыслом, – согласилась.
Читатель, может быть, ты помнишь, какую жуткую и неприглядную картину являли магазины в 1991 году – особенно, большие универсамы. Мне особенно «нравились» открытые холодильники, в которых лежали пластмассовые тазики и, иногда, туалетная бумага. Из продуктов – очень редко – были макароны и молоко. И представь себе сытую американку, которая знает точно, что в таких магазинах должно быть. Нам практически пришлось ее откачивать – она рыдала и спрашивала, как же мы живем.
К счастью, Бекки очень любит красную икру, а в коммерческом отделе этого магазина она, конечно же, была. Нам удалось с помощью бутербродов с красной икрой и нескольких рюмок убедить ее, что эта страна еще будет жить, а бытовые невзгоды только закаляют характер людей. Сами мы, правда, в этом были не особо уверены...
Боюсь, что мы очень быстро привыкаем к хорошему, напрочь забывая то плохое, что было совсем недавно. Вероятно, это правильно – иначе психика не выдержит. Но сегодня, в кризис, который многие воспринимают как крушение всего, – давайте вспомним то, что было всего 20 лет назад. И не будем Бога гневить!
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | след. →
