← пред.    след. →

Сегодня проводится много различных конференций с иностранным участием. Мне же довелось принимать участие в организации одной из первых таких встреч в оконной отрасли.

Было это, кажется, в октябре 1980 года – многих молодых оконщиков тогда, наверное, и в проекте не было! Какая-то (теперь я отчетливо понимаю, что очень мелкая) голландская фирма обратилась в НИИ, где я в то время служил, с предложением о поставке солнцезащитных пленок в СССР.

Так как я работал в то время в лаборатории инсоляции и солнцезащиты и заканчивал кандидатскую диссертацию, мне предложили стать «мотором» для презентации этих – тогда неведомых в нашей стране – диковинных солнцезащитных устройств. (Это сегодня в «арсенале» любой оконной фирмы есть и солнцезащитные, и упрочняющие, и энергосберегающие лавсановые (полиэтилентеррефталатные) полимерные пленки.) Директор института на «указивку» Госстроя СССР сказал: «Фигня это, наверное! Но – давай, попробуй. Может, и правда, что-нибудь это дает. Только не нужен мне этот голландец в Москве – хлопот с комитетчиками не оберешься!»

Конечно же, совсем без посещения нашего НИИ обойтись не удалось – да это и к лучшему! Все мои приятели из института научились устанавливать замечательную пленку – естественно, на окна в своих рабочих кабинетах (кажется, в некоторых помещениях она стоит и до сегодняшнего дня). А уж когда этот голландец показал, как можно наклеивать его продукцию на стекла автомобилей – мне показалось, что автолюбители готовы были его оставить в Советском Союзе насильно до тех пор, пока вся пленка не кончится (если ты помнишь, читатель, ГУЛАГ в те годы худо-бедно еще существовал)!

Практически все три дня, проведенные в стольном городе Москве, наш иностранный друг – между прочим, коммерческий директор голландской фирмы – трудился в поте лица, как простой работяга. Но – нужно было ехать в Ташкент. Ну, естественно – раз не Москва, раз солнцезащита – предполагается ехать на юг. За два месяца до описываемых здесь событий я провел довольно много времени в Тбилиси, поэтому для проведения этой конференции договорился о визите к своим хорошим приятелям в Узбекистан.

Я позвонил своим друзьям в знаменитый в советское время строительный институт ТашЗНИИЭП и они, очень обрадовавшись предстоящей встрече, организовали «международную конференцию» на высшем уровне. Делегация, которая полетела в город Ташкент, состояла из:

Мне же довелось принимать участие в организации одной из первых таких встреч в оконной отрасли. Было это, кажется, в октябре 1980 года – многих молодых оконщиков тогда, наверное, и в проекте не было! Какая-то (теперь я отчетливо понимаю, что очень мелкая) голландская фирма обратилась в НИИ, где я в то время служил, с предложением о поставке солнцезащитных пленок в СССР. Так как я работал в то время в лаборатории инсоляции и солнцезащиты и заканчивал кандидатскую диссертацию, мне предложили стать «мотором» для презентации этих – тогда неведомых в нашей стране – диковинных солнцезащитных устройств. (Это сегодня в «арсенале» любой оконной фирмы есть и солнцезащитные, и упрочняющие, и энергосберегающие лавсановые (полиэтилентеррефталатные) полимерные пленки.) Директор института на «указивку» Госстроя СССР сказал: «Фигня это, наверное! Но – давай, попробуй. Может, и правда, что-нибудь это дает. Только не нужен мне этот голландец в Москве – хлопот с комитетчиками не оберешься!» Конечно же, совсем без посещения нашего НИИ обойтись не удалось – да это и к лучшему! Все мои приятели из института научились устанавливать замечательную пленку – естественно, на окна в своих рабочих кабинетах (кажется, в некоторых помещениях она стоит и до сегодняшнего дня). А уж когда этот голландец показал, как можно наклеивать его продукцию на стекла автомобилей – мне показалось, что автолюбители готовы были его оставить в Советском Союзе насильно до тех пор, пока вся пленка не кончится (если ты помнишь, читатель, ГУЛАГ в те годы худо-бедно еще существовал)! Практически все три дня, проведенные в стольном городе Москве, наш иностранный друг – между прочим, коммерческий директор голландской фирмы – трудился в поте лица, как простой работяга. Но – нужно было ехать в Ташкент. Ну, естественно – раз не Москва, раз солнцезащита – предполагается ехать на юг. За два месяца до описываемых здесь событий я провел довольно много времени в Тбилиси, поэтому для проведения этой конференции договорился о визите к своим хорошим приятелям в Узбекистан. Я позвонил своим друзьям в знаменитый в советское время строительный институт ТашЗНИИЭП и они, очень обрадовавшись предстоящей встрече, организовали «международную конференцию» на высшем уровне. Делегация, которая полетела в город Ташкент, состояла из:

• голландского коммерческого директора с множеством рулонов самоклеющейся полимерной пленки;
• переводчицы нашего иностранного гостя из Госстроя СССР, она же – сотрудник «конторы» (наверняка);
• заведующего лабораторией светопрозрачных конструкций нашего строительного НИИ, доктора наук, который через десятилетия стал известен в научных кругах как Джордано Бруно;
• младшего научного сотрудника (меня), который и отвечал – в конечном счете – за все предстоящее мероприятие и случившиеся в дальнейшем безобразия.

За неделю до нашего отъезда в Среднюю Азию мне позвонил приятель (заведующий профильной лаборатории строительного института из Тбилиси), который очень помог мне пару месяцев назад в своем городе, и я проговорился о планирующемся мероприятии. Этот мой друг – шантажом и заманчивыми предложениями – фактически вынудил меня пойти на должностное преступление.

Без ведома директора своего института я отправил письмо грузинским начальникам о том, что мы не сможем успешно провести международную конференцию в Ташкенте без поддержки ТбилЗНИИЭП и лично Гурама. Он поехал, естественно, за свой счет и присоединился к нам уже в Ташкенте.

Встретили нас практически по-царски. Откровенно говоря, я не могу вспомнить другой случай, когда меня и моих гостей встречали машины Заместителя Председателя Правительства и Министра строительства у трапа самолета. Кстати, они были очень удивлены, что мы летели не первым классом (кажется, так тогда это называлось).
Нас отвезли в партийную гостиницу, которая была для меня шоком – до этого случая я никогда не жил в двухкомнатном номере с оплаченной зарубежной выпивкой в холодильнике и вазой с дармовыми фруктами на столе в гостиной. Мне показалось, что и наш голландский друг был шокирован и даже несколько испуган.

Приведя себя в порядок, уже через два часа мы были на приеме у Заместителя Председателя Правительства Узбекской ССР. Читатель, поверь мне – в советские годы это был абсолютно немыслимый уровень для младшего научного сотрудника строительного НИИ!

Как бы тебе объяснить подоступнее с учетом современных реалий? Скажем так – это как, если бы монтажника окон фирмы «Пупкин и сыновья» из города Мухосранска пригласил на прием Президент США Барак Обама.

То, что это был «полный парад» в советском стиле – не нужно даже говорить! Как мне помнится, я не произнес в течение всего приема – часа два-три это заняло – ни единого слова, что совершенно несвойственно для Кузьмы Стеклова.

Я настолько обалдел от радушия, возможностей, что, пожалуй, даже и не помню то, о чем шла речь на этом приеме. Помню только, что я пытался узнать у своих коллег из ташкентского проектного института – как им это удалось? Ответом было – «Секрет фирмы», что, как ты понимаешь, читатель, ничего не объясняет!

По-моему, наш голландский гость (я его, кстати, после Ташкента больше никогда не встречал) в первый и последний раз в своей жизни попал на такой «праздник».

Кстати, больше я не встречал ни заместителя председателя правительства, ни министра строительства Узбекской ССР – говорят, что Ю.В. Андропов их репрессировал по «хлопковому делу». Но – мне это «по барабану», есть масса других друзей, которые гораздо ближе мне по духу!

А на следующий день началась сама «международная конференция»...

Ну, конечно же, в первый день наш зарубежный партнер заклеивал солнцезащитной пленкой кабинеты заместителя председателя правительства и министра строительства Узбекистана (меня в этот день – и вообще больше никогда – не пустили в те специально охраняемые помещения и не имею представления – чем кормили-поили этого голландца, а был он к окончанию работ практически «мертвым»).

Потом он поехал в кабинет директора ТашЗНИИЭП – но то, что он сделал в этом помещении назвать «профессиональной работой» было невозможно.

Из-за внезапной потери памяти, ориентации и, вероятно, смысла жизни этим монтажником (это-то я наблюдал с огромным удовольствием!) директор института остался очень недоволен конечным результатом. Но – насколько я знаю – оставил у себя на окнах солнцезащитную пленку. И говорил всем своим последующим гостям: «А вот здесь у меня оклейщиком работал коммерческий директор голландской фирмы!» И – ведь был абсолютно правдив...

Ну да, на следующий день наш зарубежный друг попытался рассказать о том, чем хороши его солнцезащитные пленки – и мебель не выцветает, и ограничивают они поступления инфракрасного солнечного излучения. Но было это как-то неубедительно! И цвет его лица (зеленоватый), и дикция (неубедительная), и перевод девицы из Госстроя (запинающийся – да и мешки под глазами у этого представителя «комитета» красноречиво говорили о том, чем она занималась всю предыдущую ночь) не позволили узбекским специалистам проникнуться преимуществами современных солнцезащитных полимерных пленок.

Однако, все присутствовавшие знали, что после обеда мы едем на природу – и все терпели основного докладчика на этой «международной конференции».

Кстати, других докладчиков-то и не было. А все потому, что не сформировалась еще в те годы так видимая сегодня независимость и самодостаточность отечественных оконных специалистов! Сегодня же невозможно представить себе, что какому-нибудь зарубежному «специалисту», несущему откровенную «пургу», не найдется местного оппонента. Да это и правильно – чего и чему они учат-то нас?!

Поездка на природу, естественно, предполагала выпивку, дыни и арбузы – поэтому заехали на самый знаменитый в Ташкенте Алайский базар.

Я до этого никогда не видел арбуза такого размера, который был куплен нашими хозяевами – его закатывали в переднюю дверь автобуса по специальным сходням (никто его поднять не мог, а вдвоем держать очень неудобно). Сегодня я бы точно знал (увидев подобное в Москве), что он «накачан» страшным количеством нитратов. Но и арбуз, и дыни (известные всем сегодня «Торпеды»), другие фрукты – были потрясающими! Про настоящий узбекский плов, приготовленный настоящими узбеками, я не буду и говорить, чтобы ты, читатель, просто не захлебнулся слюнями...

А вечером мы пошли в самый «крутой» в те годы ресторан, который назывался «Кооператор». Опять – еда, водка, присоединился к нам и местный заместитель Министра строительства. Московский доктор наук танцевал так, что и я, и все присутствовавшие при этом представлении потеряли дар речи – повторить подобный, практически цирковой, номер просто невозможно!

А в 11 часов вечера (несмотря на все «заклинания» узбекских официальных лиц) нас из этого заведения просто выгнали, ссылаясь на соответствующее постановление Центрального Комитета Коммунистической партии Узбекистана.

А гулять еще хотелось – и очень... Вот тут-то и пришло время моего друга из Тбилиси Гурама для самовыражения!

Он (основываясь на своем опыте жителя южной республики) предложил пойти на – уже закрытый к тому позднему времени – Алайский базар. Гурам был настолько убедителен, что мы без дополнительных разговоров последовали за ним.
Уж как он проник через закрытые ворота – я не знаю, но мы (пьяные и веселые) стали гулять между гор арбузов и дынь, яблок и груш, а также других южных фруктов. Гурам (и местные ташкентские коллеги) объяснили нам, что продавцы фруктов практически живут на территории рынка – пока не продадут то, что им привезли.

Наша компания была настолько шумной, что у обитателей рынка практически не было возможности провести спокойную ночь. Да, как мне кажется, им было скучно без нас. А уж когда наш друг, голландец, сказал, что помимо солнцезащитной пленки у него есть примерно сотня красочных наклеек на бамперы автомобилей – мы поняли, что практически весь знаменитый Алайский рынок в городе Ташкенте наш!

Продавцы дынь будили продавцов арбузов, те – продавцов винограда. И далее – по цепочке. Как мне кажется, через полчаса к нашему голландскому другу выстроилась очередь – и, если бы мы не предприняли специальных мер, он так и остался бы раздавать свои наклейки до утра (ему и местных девушек предлагали).

Ну, Гурам-то тут свои возможности и показал. Оказывается, что у него в кармане была бутылка коллекционного грузинского конька. У ближайшего продавца дынь – в обмен на голландскую наклейку – он получил знаменитую бухарскую «Торпеду», куда, срезав крышку, залил коньяк. Потом разлил по стаканам – это теперь один из самых любимых моих напитков. Особенно – если пить из дыни (наш голландский приятель попробовал этот «коктейль» именно так). Пожалуй, ничего подобного я не «пивал» никогда. Спасибо, Гурам.

А потом Гурам увидел среди гор различных бахчевых машину – «Жигули», конечно, – с грузинскими номерами и встретил своего земляка. Оказывается, этот человек приехал из Тбилиси в Ташкент, сопровождая мандарины. Ну, и чтобы скучно не было привез с собой то ли два, то ли больше ящиков красного грузинского шампанского «Сахалисо».

Уж как «Жигули» доехали (потом специально карту посмотрел) – не знаю, но вино было очень вкусным. И ночное братание советских народов с «международным участием» продолжилось с новой силой.

Боюсь, что только из-за нас новый солнцезащитный материал не появился в нашей стране до середины 90-х годов. Правда, и цену наш голландский гость предложил какую-то несуразно высокую...

← пред.    след. →