Откровения мамы ребенка, выпавшего из окна с москитной сеткой: «Мы совершили все ошибки, чтобы это случилось»

…В больничной палате, когда сын засыпает, Светлана Митина пролистывает ленту новостей в смартфоне.

– Опять ребенок выпал из окна, – вдруг восклицает, и, задумавшись, перечисляет – Питер, Волгоград, Благовещенск, Екатеринбург, Новосибирск…

Эти города и эти случаи она знает наперечет. Да и сложно забыть: все это события буквально последней пары недель.

– Когда это закончится? Кричать хочется: люди, не повторяйте наших ошибок!

Светин сын, семилетний Илья, четыре года назад выпал из окна их квартиры на пятом этаже, пишет kp.ru. Чудом выжил, но до сих пор ходит с мамой по больницам.

Женщина согласилась рассказать нам свою историю. Может, ее пример убережет хоть одного ребенка.

Устроили на подоконнике… «игровую»

– Никогда мы не думали, что такое может с нами произойти. Над детьми просто тряслись! Жили тогда в Зеленогорске. Семья у нас, как говорится, благополучная. Муж занимается бизнесом, я – стилист-визажист, у меня свои проекты. Растили двоих детей – дочку Милану (сейчас ей 12) и сына Илью. Свой салон, четырехкомнатная квартира. Все было хорошо и… все перевернулось в один день.

Это случилось четыре года назад. А мы – видите? – еще по больницам, здесь Илюша проходит реабилитацию. В тот день сын, как обычно, возился в своей комнате на подоконнике. Специально для ребенка мы его расширили, там у него была игровая – парковка для машин-моделей. Детских «замков» на окнах не было. Почему? Сама себе не могу ответить. Я все время была рядом, на минутку вышла из комнаты на кухню. Всего на минуту! Муж был в командировке, Милена – в своей комнате. В этот момент он встал на ножки. Ухватился за ручку, чтобы подняться. Окно приоткрылось, он распахнул его, и облокотился на москитную сетку. Просто услышал, как внизу сработала сигнализация, подъезжает машина – всегда реагировал на эти звуки, ждал папу. И тогда подумал, что тот приехал.

Так все и вышло. Ребенок кубарем свалился вниз, с пятого этажа, с 15-метровой высоты. Прямо на асфальт. Я вернулась в комнату – окно открыто, на подоконнике никого. Он рассказал мне потом: все помнит об этом дне. И сказал: «Мамочка, не бойся, мне не было больно!».

… Реанимобиль приехал скоро. Быстро собрались хирурги в больнице. Счет шел на минуты. Мне сказали: у ребенка субдуральная гематома, это открытое кровоизлияние в мозг, ушиб внутренних органов, сердца. В таких случаях «скорая» просто не доезжает. Хирург потом руками развел: «Я не знаю, почему он выжил. Вы просто успели!».

Илюшку сразу же повезли в операционную. Меня не пускали – еле живая была от страха, ругала себя: как проглядела? Когда он очнулся, спросил меня: «Мамочка, я тебе нужен?». Я говорю: «Что ты, конечно!». Он сжал мою руку. И потом мы везде ходили за ручку. Не отпускали друг друга.

– После выписки сын был полностью парализован. Мы его заново учили сидеть, ходить, говорить. Продали бизнес, квартиру, возили к лучшим врачам. Боролись четыре года. И вот в конце 2015-го нас сняли с препаратов. Только предупредили: «Могут быть последствия». Прошло полгода – Илье стало хуже. Сильные головные боли, эпилепсия, обмороки, удушье. Не мог переносить громкие звуки. Мучился – затыкал уши. Часами лежал на кровати.

И мы опять пошли по врачам. Сначала в Дорожную больницу, но все без толку. Ребенка даже путем не обследовали, только время потеряли. Решили ехать в Детскую краевую. А там нас даже упрекнули: «Что же вы раньше не приезжали?».

Сделали МРТ, оказалось: мозг восстановился, никаких повреждений. Прописали лечение – массажи, лекарства. И через пару дней мой львенок уже носился по коридорам. Все благодаря врачам. А невролога Галину Денисову (она лечила Илюшу) я теперь считаю его крестной.

Летчиком ребенку уже не стать. Это была его мечта. Всегда рисует самолеты. Даже здесь, в больнице, на подоконнике рядом с ним – большая самодельная ракета. Илья раскрашивал сам. А сейчас – какой ему летчик? Налетался уже. Придется, наверное, учиться на врача. Он сейчас с таким интересом смотрит на людей в белых халатах, тянется. А меня до сих пор не отпускает чувство вины. После того, что случилось, я долго не могла поднять голову на высотки. Говорила: буду жить только на первом этаже. Но ничего – сейчас живем на 15-м! Все позади, обошлось. Только сыну наказала – не подходи к окну вообще, второго шанса Бог не даст!